Новгородский князь Владимир не был просто игрушкой в руках киевской оппозиции и имел собственные цели, к осуществлению которых стремился. Он задумал свергнуть Ярополка давно, с самого начала княжения того в Киеве. Но сделать это было непросто.
Ярополк был влиятельным и авторитетным политическим деятелем. Мир и согласие господствовали на Русской земле в его правление. Он усмирил исконных недругов Руси – печенегов. Даже византийские императоры вынуждены были присылать на поклон в Киев своих послов.
Ярополк легко устанавливал контакт со своими соседями, разными странами и их правителями, терпимо относился к представителям разных вероисповеданий. Поэтому Владимир не мог рассчитывать только на воинскую силу в планируемых им действиях.
Он вступил в заговор с оппозиционными Ярополку силами
как в самом Киеве, так и за его пределами, главной из которых была
овручско-искоростенская оппозиция в Древлянской земле во главе с князем Олегом.
Ярополк разгадал намерения заговорщиков или был предупреждён о готовящемся перевороте. Киевские войска захватили Овруч, в сражении за который погиб древлянский князь Олег, брат Ярополка и Владимира.
«Повесть временных лет» комментирует это событие так: «Когда Владимир в Новгороде услышал, что Ярополк убил Олега, то
испугался и бежал за море. А Ярополк посадил своих посадников в Новгороде и
владел один Русской землёй».
Через год Владимир появился под Новгородом с огромным войском наёмников-варягов и вернул себе власть в городе. Именно тогда он и обратился к Рогволоду с предложением заключить союз. Первым шагом на пути к созданию союза Северной Руси (заметим, против Южной Руси!) Владимир мыслил брак с полоцкой княжной Рогнедой.
Не знаем была ли Рогнеда красавицей,
но уверены в одном: Владимира это интересовало не в первую очередь, впрочем,
как и князя Ярополка. Впрочем, в сватовстве Владимира к Рогнеде есть помимо
явного, политического расчёта ещё и скрытый подтекст, о котором мы скажем
позже. Пока же попробуем осознать суть политики новгородского князя.
Неизвестный автор «Слова о полку Игореве» заметил, говоря о Владимире: «…Того старого Владимира нельзе бе пригвоздити к горамъ киевским». Это одно из наиболее «тёмных» мест литературного памятника Древней Руси.
На наш взгляд, переводить и понимать его необходимо следующим образом: «Того старого Владимира нельзя было распять на горах Киевских».
В данном случае мы согласны с житомирским исследователем и переводчиком «Слова о полку Игореве» Е. А. Павленко, который выявляет в «Слове…» достаточно отчётливые антихристианские мотивы и считает, что в приведённой фразе автор намекал на судьбу Иисуса Христа, проводником учения которого на Руси и был Владимир-креститель [Павленко Е. А. Миф вокруг похода – Игорю: Реконструкция и перевод на русский и украинский языки «Слова о полку Игореве». – Житомир: Единство–Олеся, 1992. – 64 с.; с. 50–63].
Отметим ещё и
то, что автор «Слова…» собирался вести свой рассказ о давних усобицах и
кровавых спорах русских князей, начиная «от
старого Владимира».
Но почему такая явная неприязнь к великому князю? Дело в том, что талантливый поэт-сказитель Древней Руси считал Владимира узурпатором, зачинателем княжеских усобиц, который первым среди русских князей нарушил законы отцов и дедов – силой, кровью и коварством взял то, что ему не принадлежало.
Владимир был очень амбициозным политиком, страстно желавшим не
только самостоятельности, которую имел, например, тот же Рогволод, но и
всеобъемлющей власти.
Древнерусские
князья. Начальный период.
Новое прочтение
старых летописей
По материалам книги
© А. Ф. Рогалев. Белая
Русь и белорусы (В поисках истоков). Гомель: БелАНТДИ, 1994. – С. 40–78, 183–186.
